Галерея на Чистых прудах — Кузнецов Константин Николаевич

КУЗНЕЦОВ Константин Николаевич

1944 - 2022 (Москва)

Живописец

Родился в семье учителей.

Окончил Московское государственное художественное училище памяти 1905 года (1972). Жил и работал в Москве.

Член Московского объединенного комитета художников-графиков («Малая Грузинская», 1976-1993).

Участник выставок в России и за рубежом (с 1974).

Избранные персональные выставки:

1985 - Посольство республики Мальта. Москва;

1993 - галерея «М`АРС», Москва;

1997 - Выставочный зал на Солянке, Москва;

1998 - Российский фонд культуры, Москва;

2003 - галерея «Новый Эрмитаж», Москва;

2008 - галерея «Даев, 33», Москва;

2011 - Выставочный зал «На Каширке», Москва;

2018 - ретроспектива, культурный центр «Крылатский орнамент».

Произведения находятся в коллекциях Российского фонда культуры, в частных собраниях в России и за рубежом.

Кузнецов по основной проблематике и визуальной поэтике - художник во многом близкий поколению т. н. «шестидесятников» (имея в виду нонконформистскую, неофициальную художественную среду того периода).

В его работах свое оригинальное продолжение и развитие находят некоторые темы и визуальные мотивы, которые в пору развития «шестидесятников» не успели до конца раскрыться, проявиться в полную меру и вскоре были вытеснены совсем иными, в основном антиживописными тенденциями.

Опыт данного художника важен в аспекте «выживания» самой живописи - в сохранении и актуализации самих пластических ценностей визуального искусства.

Творчество Кузнецова имеет индивидуально-обособленный характер, это своего рода «островной» персонализм, в каком-то смысле как бы вневременная «отшельническая» позиция - именно это, даже более чем стилевые особенности, сближает Кузнецова с традициями художественного «подполья» 1960-70-х годов, при ощутимой новизне живописных результатов.

Живописный метод художника в целом узнаваем и отличается постоянством при очень персональной, сложной и изысканной исполнительской технике. Эффект мерцающе-дробной «мозаичности» холста, орнаментализированная фигуративность образных наплывов, создающая эффект «взаимопросвечиваемости», утверждает и сохраняет спиритуализируемую плоскость картины, усугубляет магию ее поверхности.

Но одновременно возникает эффект антинатуралистического «иллюзионизма», внутреннее пространство холста оживает, обретая изменчивость во времени, позволяет войти в себя, погрузиться, пребывая во власти прекрасных оптических миражей - тактильно-материализованных грез о реальности чудесного.

Из конкретных впечатлений, связанных с разнообразными культурно-историческими реминисценциями, будь то Царицыно, Филевский парк или Крымско-античный Симеиз, возникают хитросплетения образно-пластических мифологем, порой не чуждых ненавязчивой цитатности. Но весь этот «историзм» в интерпретации автора лишен как дидактично-археологической сухости, так и пародийной постмодернистской усмешки.