ВЛАДИМИР ЦИММЕРЛИНГ И ВЫСТАВКА
В «ГАЛЕРЕЕ НА ЧИСТЫХ ПРУДАХ»
Владимир Циммерлинг работает над портретом Бертольта Брехта. Ок. 1960-1961 гг.
Название выставки заставляет задуматься о месте художника. Скульптор Владимир Циммерлинг (1931-2017), став профессионалом (творческий стаж он отсчитывал с 1956 г., когда еще не имел диплома об окончании Латвийской Академии Художеств), при жизни едва ли часто задумывался о стилизации своих произведений под работы современников или классиков. Была школа - школа его учителя Теодора Залькальна (1876-1972), ученика Родена и Бурделя. К нему в Ригу В.Ц., окончив художественную школу в Москве, специально отправился в 1950 г. Выставленный на этой выставке портрет Сергея Рахманинова (1957 г.) - это дипломная работа по классу Залькальна, ее автору было 26 лет. Начало работы над запомнившейся многим деревянной фигуры Давида Ойстраха (1960 г.), в свое время выставлявшейся на «манежных» выставках начала 1960-х гг., зафиксировано договором с Министерством культуры РСФСР, с близкой датой - 1958 г. ((1))
Но он умер и теперь сам отчасти стал старым мастером, в том числе для выставляемых сегодня с ним рядом его дочери Мары Даугавиете и ее мужа Георгия Уварова, которые как зрелые мастера, вправе соотносить свое творчество с совсем иными образцами или не вступать диалог ни с кем, кроме своего зрителя.
Но старые мастера, с которыми Владимир Циммерлинг вступал в диалог, как показывает выбор портретируемых, все же есть. Это выдающиеся поэты, писатели, музыканты, порой - ученые, чьи личности интересовали скульптора. Он рано, еще в годы учебы, осознал одну из мотиваций своей работы - воплощение тайны творческой личности в зримом образе человека. Это же заметил искусствовед в статье к первой персональной выставке В.Ц. (1985)((2)). На этой выставке можно видеть портреты Гёте, Рахманинова, Брехта, Эйзенштейна, Лакснесса, Фета, Мандельштама, Цветаевой, физика Ландау и математика Бебеашвили, фигуру Давида Ойстраха. Кроме того, он в разные годы создал портреты Баха, Бартока, Тютчева, Ходасевича, Карамзина, Юнны Мориц, саксофониста Сонни Роллинза. Популярность портретируемого и, тем более, его вхождение в официально признанный пантеон, Владимира Циммерлинга не волновали: интерес к личности Мандельштама возник у него еще в те годы, когда о поэте в СССР мало кто слышал, и еще меньшее число людей знало стихи Мандельштама((3)).
Владимир Циммерлинг был человеком аналитического склада ума. Его интерес к личности творцов не ограничивался пластикой. Сочетание пластического дара с потребностью к анализу встречается не столь редко, но к этой комбинации добавлялась основательная подготовка в области философии и эстетики, которую Владимир Циммерлинг получил в молодости. Так сложилось, что он еще в школьные годы стал частью окружения семьи философа Густава Шпета и интерес к философии и истории культуры сохранил на всю жизнь. Поэтике, а порой и воззрениям других творцов Владимир Циммерлинг посвящал эссе и статьи. Некоторые из них вошли в книгу его избранных работ по философии и истории культуры (2019), презентация которой пройдет сегодня((4)). О собственном творческом процессе и о программе собственных работ он предпочитал не писать, сделав несколько исключений по специальным поводам - пояснения к серии монументальных работ «Античная Сюита», реализованных только в виде моделей, комментарии к дипломному проекту. Но можно думать, что он до известной степени отождествлял себя с мироощущением тех художников, которые были ему близки, прежде всего - с Гёте, чья эстетика и подход к жизни служили для него образцом, отчасти - и с Мандельштамом, которому посвящены самые обширные аналитические эссе в философском наследии В.Ц. Ему было интересно проникать в творческий процесс других художников, если он чувствовал внутреннее родство с ними. В своих герменевтических работах он был осторожен и помнил не только о масштабе дарований, но и о границах познания. Запечатленные в его эссе толкования Пушкина, Некрасова, Мандельштама, других поэтов - всегда плод аналитической работы, а не произвольно высказанные догадки.
Разработанная Владимиром Циммерлингом философская концепция, отраженная в его статьях и эссе, и его пластика могут рассматриваться как вещи самоценные и друг от друга не зависящие. Я думаю, сам автор приветствовал бы подобный подход. Но между книгой и выставкой все же есть пересечения. Это и упомянутая выше серия моделей «Античная Сюита» (1995 - 2000), которой посвящено одноименное эссе, и экспериментальная работа «Фигурный сосуд» (1997), которая связана с небольшим эссе «Находки», где обсуждается зарождение представления о вертикали в древнем мире. Зритель вполне может этого не знать, а читатель книги не интересоваться пластикой. Но все же, пожалуй, полезно иметь в виду, что трехфигурная композиция «Мойры», бронзовая модель которой умещается на тумбе, рассчитана на взгляд издали, наталкивающийся на мрачные трехметровые фигуры, плетущие невидимую нить судьбы. А стоящая за окном маленькой витрины фигурка «Флейтиста» должна быть высотой в 1, 5 метра.
((1)) Договор Владимира Циммерлинга с Министерством культуры РСФСР № 14/59 от 13.XII.1958 г., визирован 17 декабря 1958 г.
((2)) В.И.Борунова. Скульптор Владимир Циммерлинг. М.: Советский художник, 1985.
((3)) Большое эссе Владимира Циммерлинга о Мандельштаме, озаглавленное «Промер», датировано 1974-1975 гг.: к этому времени В.Ц. знал наизусть сотни стихотворений поэта, а также составил тематический каталог мотивов Мандельштама и материалы для словаря языка О.М. В другом эссе он уточняет, что познакомился со стихами Мандельштама до выхода официальных зарубежных изданий, по ходившим в СССР машинописным копиям стихов поэта. Замысел скульптурного портрета, точнее - двух разных портретов Мандельштама, окончательно воплотился гораздо позже - к концу 1980-х гг.
((4)) Владимир Циммерлинг. Избранные работы. Составление, общая редакция и комментарии А.В.Циммерлинга. М-Спб.: Нестор-История, 2019. 540 с., с ил.
А.Ц.
......................... |
|